Радогощь

Съездили на Радогощь. Впечатления от поездки двойственные. О положительной их части я расскажу ниже, начну с отрицательной… Селение Радогощь – стратегически выгодный объект, уязвимый исключительно для танковых войск и авиаударов: живую силу противника довезти до нее в боеспособном состоянии -–невозможно. И дело даже не в том, что на Радогощь нет прямого транспорта, а находится она ближе к Вологде, нежели Питеру. И не в том, что автобус туда ходит дважды в неделю (кстати, огромное спасибо, что ходит регулярно!)… Беда – это дорога: от железнодорожной платформы предстоит два часа ехать даже не по шоссе, а по его ТРУПУ. Уж сколько я, будучи слесарем, гонял с разными шумахерами по разным дорогам, но даже я на пути туда и обратно несколько раз не сумел сгруппироваться и отделался в первый раз ушибом поясницы, а во второй – вывихом ребра.

На том неприятности, в общем-то исчерпывались.

Дорога туда и обратно занимала (при условии совпадения транспорта – двух электричек и автобуса) сутки.

Сама Радогощь встретила нас необычайно ярким кусочком радуги на фоне синюшной грозовой тучи (радугу снять не успел), а стоило нам высадиться, как разразилась гроза. Укрывшись в развалинах старого коровника, мы ее частично переждали, после чего я сделал несколько разведывательных кроссов. Изначально планировалось осмотреть местность на предмет признаков капища или старого поселения, а маршрут поисков пролегал через весь поселок мимо двух озер, связанных меж собой и речкой Лидь протокой. Протоку удалось найти сразу (собственно, возле нее и стояли развалины), но пробежаться вдоль нее или обойти оказалось невозможным: там, где почва не стала болотом, находились огороженные частные постройки). Пришлось, переждав грозу, идти в поселок, надеясь выбрать кусок свободной земли для палатки.

Сам поселок на удивление красив. Видно, что некогда он знавал и кризис (несколько раз попадались обширные развалины гаражей и коровников, а так же брошенные дома), но благополучно его пережил. Дома стояли ухоженные (пара кварталов – блочные трехэтажки), было видно много детей и подростков. Одежда и предметы вроде плееров наводили больше на мысль о райцентре, нежели о поселке в глуши. Много домашней скотины, особенно коров. Люди тоже очень крепкие и здоровые: если среди них и есть опустившиеся до пьянства и тунеядства, то за двое суток, проведенных в Радогощи, таких мы не заметили.

Впрочем, на то стоило рассчитывать: если верить материалам их сайта (http://radogosch.narod2.ru/fotogalereya/shkolnii_muzei/), Радогощь ныне один из центров культуры народа вепсов, и в поселке есть даже музей, посвященный их быту (не попали ввиду закрытия музея на лето). Кстати, они называют поселок Arskaht’ (http://www.vepsian.ru/about/). Перевести название не получилось до сих пор.

В день приезда мы планировали встать лагерем на озере Радогощинском и оттуда уже вести свои поиски. Планы спутали три фактора – озеро сильно заболотилось, его берега поделены на частные участки и все залито благодаря прошедшей грозе. Тем, не менее, шли вдоль водоема, надеясь, что все же повезет.

Повезло – это слишком мягко сказано: углядев двух мокрых туристов, трое местных жителей – Николай, Марина и Алексей, решительно взялись нам помогать. Они рассказали про место ночевок возле омута, а пока разрешили разместиться у озера на их собственном покосе. Дали “пару поленец” (этой вязанки мне хватило на два дня матерых кочегарок), предложили молока.

От них я и узнал, что село названо по имени купца Радигоща, что эти места были заселены уже во время Петра I, и что где-то тут есть памятный крест этому купцу. Насчет креста я мог что-то и напутать – уже был уставши, но остальную информацию запомнил. Позже буду уточнять. Памятного креста, кстати, не нашли, если не считать поставленный неким юродивым сарай с маковкой и покосившимся крестом, но это был, по словам других местных, уже современный домик. А больше, за время поездки, осведомленных людей мы не нашли: остальные про происхождение названия Радогощи ничего не знали.

Ночь и часть второго дня провели у берега озера Радогощинское. Порадовались красивым туманам и тройке лебедей возле соседнего берега. Позабавила и бабочка-траурница, которая все три дня следовала за нашей палаткой ( даже когда переносили лагерь, а позже уезжали) и норовила воссесть на нее. Вообще, бабочками Радогощь уж точно может прославиться: и видели и наснимали много редких и не очень редких видов.

Половину второго дня посвятили разведке. Сначала Рябинка направилась ниже озера по направлению к Лиди и омуту, где и обнаружила место для стоянки, о котором рассказывали Николай и Марина.

Потом я направился к верхнему озеру – Бочевскому (если правильно помню название). Само озеро оказалось еще более заболоченным и заросшим подлеском, чем Радогощинское, подобраться к нему я смог лишь со второй попытки, через радогощинские холмы, где деревьев и болот на побережье было меньше. Примечательными там были лишь матерая береза, примерно в полтора-два моих обхвата, да необычайно мощный плеск при безлюдной воде – как будто в нее плашмя упал здоровый мужик. Либо матерый сом, либо я нарвался на болотника.

К вечеру было решено перенести лагерь к омуту, что мы и сделали. Как оказалось – не напрасно: с точки зрения места для лагеря, водоема, объекта для фото и места для идольца, новая точка подходила как нельзя более. Единственный минус был следующей ночью - очень сильно студил бока августовский водяной холод.

Рябинка отправилась за ягодами, но смогла найти лишь немного малины. Я чуть разведал проходы к омуту и нашел хорошее место для идольца Радигоста. Рябинка зашла к очень красивому месту, где Лидь сворачивается почти кольцом, создавая иллюзию островка. Там мы нашли на следующий день две бобровые плотины и нору возле одной из них. Заодно, я впервые в жизни увидел ягоду вороний глаз. Жена все наставляла меня, чтобы я когда с черникой ее не спутал. Уж точно не спутаю. Хотя – отсеивать некоторых волхвов путем испытания их познаний, при помощи этой ягоды, очень даже можно!

Кроме похода к плотинам, на третий (последний) день я установил с молитвами идольца на дереве, росшем прямо над порогом Лиди. Это не капь, и идольца я ставил не для поклонения. Еще месяц назад, я задумал сделать его и оставить именно, как подарок месту. Возможно – как знак Радигосту, что время пробуждаться и возвращаться в свои земли.

В качестве постскриптума – немного истории:

http://elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/799/1/VO-2004-01-20.pdf

“Намеченное противостояние Тихвинки и лежащих к северу от нее территорий согласуется с данными традиционного административного членения территории, по которому в XV в. деревни по Тихвинке входили в состав Озерского погоста, в то время как расположенные севернее – в состав Койгушского погоста [ПКОП]. Последний занимал водораздельную территорию между Лидью, с одной стороны, и верховьями рек Тутоки и Ретеши, стекающих в Пашу, с другой. Расположение центра погоста (с. Койгуши), а также старинного Пятницкого погоста указывает, по-видимому, на то, что здесь проходил волоковой участок транзитного водно-волокового пути из бассейна Ладожского озера (р. Тутока - р. Явосьма - р. Паша или р. Ретеша - р. Явосьма - р. Паша) в бассейн Волги (р. Лидь - р. Чагодоща - р. Волга).

По значению он, конечно, уступал Тихвинско-Чагодощенскому пути, однако сыграл свою роль в формировании потоков освоения территории. Так, ареальная характеристика некоторых русских топонимических моделей этой территории свидетельствует, вероятно, о том, что маркирующая раннее новгородское освоение модель -гощь [см.: Микляев, 1984] (Радогощь) распространялась вверх по Лиди, в товремя как другие модели могли проникать и с запада по Тутоке и Ретеше, а также по Тихвинке.

Надо полагать, существование этой водно-волоковой дороги было основной причиной того, что русское освоение не поднималось вверх по Лиди от оз. Лидского, где располагается основной массив вепсских деревень, входивших в прошлом в состав Пелушского погоста. Вепсское наследие на Лидиниже оз. Лидского прослеживается очень слабо. Создается впечатление, что оз. Лидское было своего рода границей вепсского расселения на юг по Лиди, поскольку южнее начинались заболоченные на десятки километров, практически до устья реки, берега. Кроме того, свою роль, видимо, сыграл тот фактор, что оз. Лидское и примыкающие к нему территории оказались своеобразной буферной зоной, где соприкоснулось вепсское освоение, продвигавшееся с севера и, возможно, с запада, и русское, распространявшееся с юга и запада. С предложенной выше схемой освоения согласуется название оз. Лидское, которое воспринималось как ключевое на р. Лидь”.

Скрытимир Волк